Господин Андрей Клишас, представляющий в Федеральном Собрании РФ исполнительную власть Красноярского края, 29 июня 2016 года с трибуны Совета Федерации лгал сенаторам и населению России. Он заявил, что законопроект № 953369-6 находится чётко в русле того, что сказано было в послании Президента Федеральному Собранию РФ. В результате Совет Федерации одобрил законопроект, его подписал Президент, и законопроект превратился в Федеральный закон от 03.07.2016 № 323-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации по вопросам совершенствования оснований и порядка освобождения от уголовной ответственности». Обсуждение закона можно посмотреть здесь (вопрос 72, с 03.23.46 по 03.56.48).

Итак, напомним, что же было в послании? Было дословно:

Закон должен быть суров к тем, кто сознательно пошёл на тяжкое преступление, нанёс ущерб жизни людей, интересам общества и государства. И конечно, закон должен быть гуманен к тем, кто оступился. Сегодня практически каждое второе уголовное дело, дошедшее до суда, связано с мелкими, незначительными преступлениями, а люди, в том числе совсем молодые, попадают в места лишения свободы, в тюрьму. Пребывание там, сама судимость, как правило, негативно сказываются на их дальнейшей судьбе и нередко приводят к последующим преступлениям. Прошу Государственную Думу поддержать предложения Верховного Суда России о декриминализации ряда статей Уголовного кодекса и перевести преступления, не представляющие большой общественной опасности, в разряд административных правонарушений, но с принципиальной оговоркой: повторное совершение проступка должно квалифицироваться уже как уголовное деяние.

Не было никакого посыла для увеличения наказания кому-либо. Не было просьбы за отдельные преступления увеличивать сроки ареста. Не было пожелания вводить новый состав преступления и наказывать за это преступление лишением свободы. Не было призыва посылать в места лишения свободы тех, кого действующий Уголовный Кодекс в эти места не посылал. Наоборот! Президент считал нужным тех, кто совершил первый раз деяние, за которое полагалось уголовное наказание, привлекать к административной ответственности. Президент призвал поддержать предложения Верховного суда. А в этих предложениях не было ни введения нового состава преступления, ни введения нового субъекта преступления.

Что же мы видим в принятом законе? Поправка в текст исходного законопроекта, внесенная Павлом Крашенинниковым между первым и вторым чтением, вводит то, что никак нельзя назвать «декриминализацией». Она вводит новый состав преступления — преступные деяния, «совершённые в отношении близких лиц», увеличивает наказание за деяние, предусмотренное статьей 116 Уголовного кодекса для группы лиц, которую характеризует как «близкие лица». Причём процедура рассмотрения законопроекта злостно нарушалась, чтобы не было возможности поставить преграду одобрению этой поправки. О нарушении процедуры и сокрытии информации заявляла сенатор Елена Мизулина в ходе обсуждения законопроекта на заседании Совета Федерации.

Отстаивая поправку Крашенинникова, господин Клишас ссылался на то, что якобы по статистике Верховного Суда, у нас 80% насилия совершается в семье. Но в пояснительной записке Верховного Суда к законопроекту таких данных нет. Верховный суд предлагал декриминализировать деяния, предусмотренные частью 1 статьи 116 полностью, если они совершены первый раз. Это побои или иные насильственные действия, причинившие физическую боль, но не повлекшие последствий  вреда здоровью. ВЕРХОВНЫЙ СУД НЕ ПРЕДЛАГАЛ ПРИРАВНЯТЬ РОДСТВЕННУЮ СВЯЗЬ К МОТИВАМ ВРАЖДЫ И НЕНАВИСТИ (деяния по мотивам вражды и ненависти — это бывшая вторая часть 116 статьи). Так что поправка Крашенинникова, приравнивающая родственную связь к мотивам вражды и ненависти и увеличивающая наказание для близких лиц, в том числе путем лишения свободы, — это инициатива господина Крашенинникова, а не пожелание президента и не предложение Верховного Суда. Почему представитель Верховного Суда не высказал это в Совете Федерации, остается непонятным. Однако желающие удостовериться в том, что я права, могут прочитать и пояснительную записку к законопроекту, и сам текст законопроекта к первому чтению на странице законопроекта.

Солгавшему Клишасу веры нет. Я долго искала на сайте Верховного Суда данные по статистике семейного насилия. Не нашла. А очень бы хотелось посмотреть, откуда число 80% и что оно означает. Криминолог Елена Тимошина, член Совета по защите семьи и традиционных семейных ценностей при Уполномоченном по правам ребенка при Президенте Российской Федерации, в 2014 году утверждала, что с 2009 по 2013 год число несовершеннолетних, потерпевших от насильственных преступлений, снизилось на 31%. Удельный вес числа несовершеннолетних, потерпевших от семейного насилия, то есть от всего насилия со стороны родителей, дедушек, бабушек, сожителей, в последние годы колебался от 8.2 до 17.8%. С чего бы это за два года вдруг возникло увеличение удельного веса до 80%? Не удивлюсь, если Клишас и тут солгал. Он, кстати, обмолвился о «латентности» преступлений. Так может быть, 80% — это не судебная практика, а домыслы? Каким образом под видом науки ювеналы проталкивали миф о насилии, утверждая о якобы высокой латентности насилия, я уже подробно разбирала — у них в категорию насилия наряду с побоями могла попасть даже врачебная диета — лишь бы увеличить эту самую «латентность»!

Клишас чётко сказал:

Мы не вводим никакую уголовную ответственность кроме той, которая уже есть сегодня.

Пытавшейся возразить Елене Мизулиной не дали говорить. А Клишас, не краснея, повторил ещё раз, что ничего не изменилось, что закон декриминализирует ряд деяний, и в этом его смысл. Слушатели могли подумать, будто для родственников, попавших под статью 116, ничего не изменилось с новым законом, будто для родственников просто «не декриминализировали» деяние. НО НА САМОМ ДЕЛЕ ИЗМЕНИЛОСЬ!

Уголовная ответственность была и прежде, но она не приравнивалась к мотивам вражды и ненависти. А закон уравнял наличие родственной связи с такими мотивами. В результате увеличилось возможное наказание. Арест увеличился в два раза (с 3 месяцев до 6 месяцев), и появился новый вид наказания — до 2-х лет лишения свободы. Более того, законом вводится запрет на примирение сторон для родственников. Если ранее потерпевший родственник мог забрать заявление, и уголовное дело закрывалось в связи с примирением, то после введения нового закона это невозможно, так как такие дела переведены из категории частного обвинения в категорию дел частно-публичного обвинения.

Ежу ясно, что это всё не является совершенствованием «оснований и порядка освобождения от уголовной ответственности» (именно так формулируется суть закона в его названии)! Сознательно ли Клишас лгал сенаторам? Маловероятно, что он просто глуп и не в состоянии понять написанное в тексте закона. В любом случае, важно то, что такая личность участвует в законодательной деятельности и работает на разрушение семьи, прикрываясь красивыми словами о «традиционных ценностях». Даже если Клишас искренне уверен, что введение запрета на примирение родственников защитит семью, то использование откровенной лжи для этой цели уж точно не в духе традиционных ценностей. И проталкивание личных убеждений путём сознательной дезинформации коллег говорит о том, что такой ценности, как честность, у самого Клишаса нет, а значит, и радеть за традиционные ценности он не может.

Ольга Горянина, РВС
Источник